В еще не открытой земле, на которой пока лежит снег Мимо горных ручьев, мимо стоячих камней, мимо черных деревьев, Трепещущих в ожиданьи весны мимо магнитных полей, морочащих нас, Мимо золотых мертвецов, пришедших узнав, что мы спим, Мимо начинаний вознесшихся мощно, но без имени. Вот идет мальчик и он просто влюблен, и что мне делать с ним? Принцип женщины наблюдает за ним, полузакрыв глаза, Принцип справедливости, уже подвел ему счет. И все знают, что он упадет, и заключают ставки - где и когда, И они правы, они правы, они конечно правы, но только, это еще не все. Мимо ледяных статуй с глазами тех, кто знал меня, Мимо сокрушенного сердца, у которого больше нет сил, Мимо объяснения причин и мимо отпущения грехов. Вот идет мальчик, он просто влюблен, и что мне делать с ним? Мимо непокорных и нежных, мимо этой и той стороны стекла, Мимо митьков и друидов, мимо тех, кто может не пить. У меня есть только один голос и я хочу спеть все, что я должен спеть. Только одно безоружное сердце и оно не может отказаться, Не умеет отказаться любить, не может, не хочет, Не умеет отказаться любить. Сквозь можжевеловый ветер, сквозь пламя, чище которого нет. В хрустальных сумерках светом звезд и светом ветвей, Задыхаясь от нежности, к этому небу и к этой земле, И мой сын говорит: Господи, приди и будь соловей; Господи, приди и будь соловей. Так начнем все с радости.